ВСЕ БУДЕ УКРАЇНА!

Шендерович получает гражданство Израиля. Как раз сейчас в процессе. Это правильно, это давно пора.
Еще один, говорящий правду о России на русском языке - будет делать это не из России. Потому что уже невозможно.
России правда не нужна.
Тут ниже небольшой кусок из "Особого мнения" с хорошим ведущим.
И я вчитываюсь - просто для того, чтоб лишний раз свериться, не стало ли для меня привычным и нормальным то, что не может быть таким никогда. Не накрыло ли безумием. Не задело ли той лживой пошлостью, которая в РФ - обычный фон.
Против ВОТ ЭТОГО воюем, прежде всего.


"Мы не представляем степени распада, в котором находится социум".


А. Плющев― Там был еще один фрагмент. Когда обсуждали Ирину Славину, журналистку, покончившую с собой в Нижнем Новгороде, и он сказал, что вообще не понимает, о чем речь. Не понимает, почему. Он попросил напомнить. Он вспомнил. И сказал, что ну она же даже не была подследственной, против нее уголовное дело не возбудили. Что она была, свидетелем? Ну и что, и почему, она может быть, неуравновешенная была, — сказал президент.

В. Шендерович― Понятно. Ну кто бы сомневался. Вот одной этой реплики, кто про что, а вшивый про баню. Я все про обратную связь. Одной этой реплики президента страны по поводу журналистки, которая покончила с собой после незаконного жестокого обыска, после преследования, штрафов. После того, как государство ее травило. Травило. Которая не выдержала травли и покончила с собой. Вот одного этого эпизода с его пожиманием плечами и упоминанием неуравновешенности как бы, намек – ну сумасшедшая, подожгла себя, чего мы об этом будем говорить. Вот этого всего хватило бы для такого скандала, что мало бы не показалось. Но поскольку мы живем в стране, где можно попытаться убить главного политического оппонента и как ни в чем ни бывало продолжать дальше кочумать у себя в подвале. В бункере. То еще раз, вопрос же не в том, ну в очередной раз чудовище. Просто чудовище. И мы можем только, повторяю, примериться к Макрону или к кому-то еще, к какой-то демократической стране, где что-то такое глава государства представить себе, скажет. И представить, что будет. Что будет с ним после этого. Как рухнет рейтинг, что скажет пресса. Что скажут оппоненты. Оппозиция. Как его трясти будет потом. У нас просто это хамство проходит. Мы живем, вот такого рода встречи, когда он вылезает из бункера на встречу с людями, такого рода встречи очень полезны, чтобы в очередной раз просто примериться к той точке, понять, где мы находимся в политическом смысле. Это катастрофа. Это нравственная катастрофа, но такая уже привычная. Мы притерпелись. Очень выразительный эпизод. Опять-таки для того, чтобы понять, где находимся.

В.Шендерович: Я презираю это государство. И это повлияло на мое решение взять гражданство другой страны

А. Плющев― Мы, которые притерпелись, мы что-нибудь можем с этим сделать? Хотя бы с собой, если не с Путиным.

В. Шендерович― Ну вот мы с вами сейчас делаем. Мы об этом разговариваем. Но мы разговариваем не в прайм-тайм в программе «Время», не на ВГТРК. Мы с вами разговариваем в своем закутке. По Zoom на радиостанции и в каком-то интернет-пространстве.

А. Плющев― В самой рейтинговой передаче об этом говорим.

В. Шендерович― На здоровье. Это самая популярная песочница в детском саду, Саша. Но есть взрослые…

А. Плющев― Обидные слова ваши, Виктор Анатольевич.

В. Шендерович― Я сам в этой песочнице, чего обидного. Саша. Ну где твое ведерко, давай покопаем песочек в твое ведерко, потом в мое. Но за пределами песочницы есть ВГТРК, Первый канал, которые покрывают эту страну как бык овцу. По слову Жванецкого. Которым совершенно по фигу, что где-то там на окраине какие-то журналисты что-то говорят, блогеры. Несопоставимые вещи. Поэтому то, что мы говорим и темы, о которых мы говорим и интонация – они не приобретают для власти критического масштаба. В тот момент, когда приобретается критический масштаб, меняется каким-то образом меняется и политическая жизнь. Я повторяю азбуку эту, сколько можно про нее говорить. Мы можем только одно, я об этом говорю из эфира в эфир. Не сходить с ума, не давать себя вогнать в стокгольмский синдром. Продолжать говорить, не врать, продолжать говорить свое мнение. Продолжать вести себя я бы сказал так: как будто мы свободные люди. Да, в своей песочнице, да, в рамках того, что можем мы. Чем больше людей будут вести себя по своим правилам, по нормальным правилам — тем больше вероятность, что эти правила станут более-менее общими. Это только так происходит…

А. Плющев― Сейчас в какую сторону этот процесс идет? Все больше людей ведут себя так, как вы пожелали только что. Или все меньше.

В. Шендерович― У меня нет никакой социологии, любой ответ мой будет лукавым.

А. Плющев― А ощущение.

В. Шендерович― По ощущению, я же, нет, мой круг общения, понятно, что мой фейсбук социологически некорректен. Среди тех людей, среди которых я живу, то, что я говорю – это битые истины. Это не требует доказательств. Когда иногда захожу по цепочке по фейсбучной, делаю два шага в сторону от своего круга, иногда за голову хватаешься, потому что вещи, которые тебе кажутся совершенно очевидными, не нуждающимися вообще в упоминании даже, оказывается, их надо доказывать, их надо объяснять. В этом смысле полагаю, что мы не представляем степени распада, в котором находится социум. Я думаю, что мы довольно слабо это представляем. Социологи, наверное, могли бы что-то сказать более точно.

https://echo.msk.ru/programs/personalno/2755342-echo/

Летом двое четырнадцатилетних пацанов расклеивали в Канске листовки. Одну приклеили на здание ФСБ. На следующий день их задержали. Фсбшники отобрали телефоны. Изучили переписку. В переписке пацаны обсуждали анархизм и "Майнкрафт".
"Майнкрафт" - это игра, такой виртуальный мир, состоящий из кубов, из которых можно строить что угодно. Можно построить пирамиду. Можно построить город Канск.
И вот трое детей писали друг другу вконтакте, что - а давайте построим здание ФСБ и взорвем его.
Виртуально. В игре. И во вконташе. Трое детей.
Их вызвали на допрос. Дали государственного адвоката. Двое с таким "защитником" на допросе в ФСБ, естественно, признали вину. Третий - не признал.
Теперь двое под домашним арестом, один в СИЗО.
Перечитайте по
следнюю строчку ещё раз.
А теперь ещё.
Всем троим предъявлено обвинение.

Сначала квалифицировали по статье 205.3 УК РФ «Прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности» - это в "Майнкрафт", надо понимать - но потом переквалифицировали на более тяжкую - 205.4 УК, «Организация террористического сообщества и участие в нем.

От пятнадцати до двадцати.

До. Двадцати. Лет.

Детям.

Один в СИЗО.


Ещё раз. За игру на компьютере. И переписку вконтакте. Четырнадцатилетний ребенок. В СИЗО. До двадцати лет.
Если вы хотели знать, как это было при сталинизме - то вот. Если это не ГУЛАГ, то я не знаю, что это.
У меня дочке тринадцать лет.
Россия. Спасибо тебе.
Спасибо тебе огромное, что ты сделала всё, чтобы я схватил ребенка подмышку и с голой жопой на костылях бежал от тебя, куда лаза глядят.
И мне теперь совершенно все равно, играет ли моя дочь в «Майнкрафт» или нет.
Бегите, идиоты.
Хватайте детей и бегите. И не оглядывайтесь. И не останавливайтесь. Пока не убежите настолько далеко, насколько сможете.
Потому что если вашего ребенка не задавят во дворе в пять лет, и не найдут потом у него в крови пять промилле спирта, не собьет пьяный поп на остановке в девять, не сожгут в кинотеатре в двенадцать, не посадят на двадцать лет в четырнадцать - то его отправят воевать с Турцией в восемнадцать. Гореть в танках на Донбассе. Подыхать в Чечне. Строить СССр-2.0 в Беларуси.
Увозите детей оттуда, придурки.
Нет, можете, конечно, слушать Екатерину Шульман, и верить, что далье будет только луче, но, мой вам совет - хватайте детей подмышку и увозите.
Живее будут.
Да и нам снайперам на тепловизоры меньше собирать придется.
Доброе утро.

Аркадий Бабченко

причина революции - найдена.

Высокопоставленным чиновникам Евросоюза задают не те вопросы.

Спрашивать надо так: сколько времени (или сколько человеческих поколений) человек должен находиться на должности руководителя страны, чтоб начать считаться диктатором, узурпатором и преступником? Чтобы стало, наконец, неконструктивным и неприличным вести с ним умиротворяющие разговоры, верить его обещаниям, в том числе задокументированным?

Сколько он должен посадить в тюрьмы людей (оппозиционеров, противников, случайных прохожих), чтоб на его беспредел обратили должное внимание?

Сколько несовершеннолетних должно быть избито на улицах, чтобы многочисленные комиссии очнулись и потребовали присутствия своих представителей в неблагополучной стране и контроля за судьбой каждого из пострадавших?

Сколько людей должно погибнуть от пуль и от пыток, пропасть без вести, чтобы организации с большим бюджетом, задачей которых является защита прав человека при всех ветвях власти Евросоюза, выдвинули ультиматум об обязательном присутствии и работе своих представительств в стране, расположенной в центре Европы, чёрт дери, у самых ваших границ?


Top EU officials are being asked the wrong questions.

The question should be: how long (or how many human generations) should a person be in the position of the country's leader in order to begin to be considered a dictator, usurper and criminal? So that it finally becomes unconstructive and indecent to conduct pacifying conversations with him, to believe his promises, including documented ones?

How many people should he put in jail (oppositionists, opponents, bystanders) to get due attention to his lawlessness?

How many minors must be beaten in the streets for numerous commissions to wake up and demand the presence of their representatives in a troubled country and control over the fate of each of the victims?

How many people must die from bullets and torture, disappear without a trace, so that organizations with a large budget, whose task is to protect human rights under all branches of the European Union, put forward an ultimatum on the mandatory presence and operation of their missions in a country located in the center of Europe, damn it, at your very borders?

Беларусь после выборов, день четвертый: задержания и столкновения с силовиками